[indent] Аличе отлетела от наставника точно пушинка, едва-едва успев отбросить затупленное, но способное порвать ткань и кожу оружие. В последний миг сумев не наглотаться песка, она перекатилась на бок, торопясь встать, но лёгкий тычок под рёбра дал понять: поздно - мертва.
[indent] - Ещё, - оттолкнувшись рукой от засыпанного мелким белым песком тренировочного манежа, она выпрямилась и подняла ученический меч. Выбившиеся из тугой косы волосы упали на лицо и, пытаясь отдышаться, Аличе пальцами зачесала их на макушку и исподлобья уставилась на пожилого сухопарого мужчину, который даже не запыхался и нисколько не трепетал при виде упрямо поджатых губ.
[indent] - Вы гневаетесь, - он обошёл её кругом, не считая нужным скрывать выражение крайнего недовольства на лице. - Было лучше, когда смеялись.
[indent] Аличе криво улыбнулась уголком рта. Если бы полгода назад кто-то предрёк, что мастер меча станет нахваливать её смех, беспечность, попытки превратить всё в игру и танец, то оба они рассмеялись бы над досужими выдумками, но сейчас гнев и злость стали постоянными спутниками леди Монтьери. Эти недобрые, утомительные чувства жгли её, жалили, не давая ни минуты отдыха с  самого начала лета, когда погиб Август. Аличе до сих пор не могла толком понять, как и почему его, умелого поединщика и сильного мужчину, сумели одолеть в бою (думать о словах наставника, что выживание и победа не равны красивой схватке на ристалище, не хотелось). Оставшись вдовой всего-то через два месяца после свадьбы и не понеся наследника барона Лоредо, молодая женщина вернулась в Монтьери в глубоком трауре и c упрямо поднятой головой. В ней теплилась надежда отходить положенный срок в угольно-чёрных тряпках и вернуться к привычному девическому распорядку жизни, но Марко решил по-своему. В результате Винченцо попросту сбежал от гремевших дома скандалов на границу с халифатом, заодно прихватив с собой Тино, а Аличе осталась наедине с волей своего брата и повелителя и во всём поддерживающей его матушки: на сей раз Динучча Варнеро приняла сторону пасынка, чьё дурное настроение могло иметь куда худшие последствия для семьи Бонакорсо, чем горячее, но скоротечное возмущение Аличе.
[indent] Теперь, когда улеглась первая волна ярости, она жалела, что не сдержалась, не выслушала Марко до конца, позволила гордости взять верх над благоразумием. Но вместо того, чтобы примириться с братом и выяснить наконец, почему именно она была так важна и нужна владыке Аравальмского маркизата, Аличе лелеяла обиду, без устали изливала желчь и понуро бродила по комнатам родного дома, отчего-то начавшим обретать сильное сходство с семейной усыпальницей. Мать пыталась запретить ей и браться за оружие, но всё пошло прахом - не то из-за того, что именно тогда с Аличе случилась бурная истерика со слезами, невнятными жалобами на злодейку-судьбу и попытками содрать накрепко пришпиленное к голове чёрное покрывало, не то из-за заступничества Энцо и Фантино, обнявшими её и баюкавшими, точно маленькую девочку.
[indent] - Ещё, - с нажимом повторила женщина, но наставник решительным жестом пресёк дальнейшие попытки настаивать на своём. На открытой галерее послышались шаги, зашелестели юбки из крашенного в невзрачный красно-коричневый цвет полотна, и горничная, верно служившая Аличе уже лет десять, приблизилась к госпоже.
[indent] - Миледи, - Кинта быстро поклонилась, не поднимая глаз. - Здесь виконт Сандоваль, миледи, вас зовут…   
[indent] Как бы ни торопилась леди Монтьери, как бы ни рвалась она утолить проснувшееся любопытство, появиться перед незваным гостем такой, какой была - в мешковатой мужской одежде, не скрывавшей, как страшно исхудала молодая женщина в это недоброе лето, и с растрёпанными волосами - представлялось невозможным. В покоях её уже ждали с горячей водой, тёплыми простынями, чистой сорочкой и десятком гребней. Горничные помогли ей умыться, заковали разгорячённое боем тело в тяжёлый доспех траурного платья, зачесали волосы в гладкую косу и спрятали её под покрывалом без единой цветной нитки или намёка на вышивку. Ладони с вернувшимися на пальцы мозолями скрылись в тонких перчатках, а осунувшееся лицо - под длинной и частой вуалью, а в стремительной походке появилось вдруг эхо сомнения: ты действительно хочешь знать?
[indent] - Милорд, - войдя в светлый, залитый солнцем зал, Аличе чуть присела, приветствуя Мигеля. - Добро пожаловать в Монтьери.