Самое долгое путешествие за всю жизнь царевны по территории двух государств подходило к концу. И Мария не знала, доведется ли еще совершить столь же длительную поездку. В Биреве она не выезжала за пределы города ни разу. И сомневалась, что в Изенбурге будет по-другому.
Впрочем, сейчас голова девушки была занята совсем другими переживаниями, рядом с которыми меркло все остальное. Впереди ждала не слишком долгожданная, но неотвратимая встреча с женихом и будущей семьей. И Мария тщетно пыталась унять неприятную нервную дрожь где-то глубоко внутри. В голову лезли мысли одна мрачнее другой. Почему-то не верилось, что в ближайшем будущем ее может ждать что-то приятное.
На секунду в щели между шторками ее экипажа мелькнул вход в Янтарную крепость и люди перед ним. Костяшки и без того крепко сцепленных между собой пальцев почти посинели. Маша старательно попыталась сглотнуть стоящий в горле ком. Но ничего не могла поделать с собой и своими опасениями. Мысленные уговоры тоже не помогали. Она ведь должна предстать перед дурмгардцами гордой дочерью своего отца, а не дрожащей девчонкой, но чудилось, что с этой миссией она не справится.
Возок, плавно затормозив, остановился. И сердце немедленно застучало в разы чаще и громче. Мария даже испугалась, что этот звук услышат все сопровождающие и встречающие. Хотя, конечно, глупости всё это...
Состоится ли ее представление ко двору немедленно? Или дадут привести себя в порядок с дороги? Маше хотелось бы хотя бы переодеться и умыться... Придется ли долго произносить приветственные речи на дурмгардском? Она не готовилась и не слишком уверенно еще говорит на чужом языке... Понравится ли Фридрих ей хоть немного? Но этот факт был под огромным сомнением, ведь принц дурмгардец, а это как клеймо.
Царевна едва успела сделать глубокий быстрый вдох, прежде чем дверца возка открылась, и она увидела протянутую для помощи руку. Первым побуждением было шарахнуться от мужской ладони в противоположный угол экипажа. Но Маша больше не могла потакать своим капризам и прихотям. Теперь нет. Теперь на ее плечах лежало благополучие родины.
Пришлось почти с усилием расцеплять руки. Холодные тонкие пальцы едва коснулись протянутой ладони, и Мария аккуратно выбралась из возка, немедленно оказавшись в фокусе внимания. На бледные от волнения скулы лег неяркий румянец. Царевна немного растеряно огляделась. Сходу она не смогла определить, есть ли в группе встречающих король и принц. Но скорее всего нет. Им положено быть внутри. Хотя, что она знает о здешних обычаях?
Мария даже не пыталась улыбаться, догадываясь как жалко бы сейчас выглядела эта потуга. Все силы уходили на поддержанием хотя бы видимости самообладания. И с этим девушка вроде бы справлялась. Пусть дрожь внутри и волнение не желали исчезать окончательно.
К ней подскочили здешние слуги и вполне учтиво пояснили, что ее готовы сопроводить в приготовленные покои, а через час Его величество примет Марию в тронном зале.
- Спасибо, проводите, будьте добры, - с неизбежным акцентом тихо вежливо попросила Маша, послушно трогаясь вслед за провожатым. Ее сопровождение следовали за ней. Краем глаза девушка заметила, как другие слуги проворно подскочили и подхватили ее вещи. Надо думать, они знают свое дело. Да и не это сейчас интересовало царевну.
Янтарную крепость Мария никогда не видела, но сейчас было не до детального рассматривания архитектуры. В конце концов, у нее же будет целая жизнь впереди, чтобы налюбоваться, верно? Бодрости и радости последняя мысль не добавила. Однако в целом Маша чуть-чуть приободрилась. Кончики пальцев уже не подрагивали, и сердце немного успокоилось.

В покоях девушки-наперсницы помогли Маше освежиться, переплели и уложили волосы, переодели в более пышное и богатое платье. Все это время царевна была практически безучастна к происходящему вокруг. Она почти смогла уговорить себя, что король не кусается, а принц не стоит таких волнений. Даже потренировалась перед зеркалом улыбаться, а не нервно скалиться. К тому моменту, когда пора было отправляться на прием, у нее уже хорошо получалось.
Вслед ей летели шепотки с пожеланиями удачи и милости богов, когда Мария выходила из покоев. Времени, пока она шла до тронного зала, как раз хватило на короткую мысленную молитву. Ведь Всеблагая Мать не оставит ее в столь трудный час, осенит своим спокойствием?
И вот перед глазами нужные двери с церемониймейстером перед ними. А Машу уже ждет дипломатическая делегация керстовчан во главе с князем Татищевым. Они тоже ободрительно кивают.
Короткий вздох.
Взмах ресниц.
Удар сердца.
Пора!

Марию долго наставляли дома, как правильно вести себя при дурмгардском дворе. Быть сдержанной, быть гордой, нести себя с достоинством, не ронять свою честь и честь своей родины в чужих глазах. И там, в Биреве, эти слова не вызывали вопросов. Но последний час показал, насколько сложно следовать им неукоснительно, когда в душе бурлят противоречивые эмоции.
Тем не менее, вступая в тронный зал под громкие объявления церемониймейстера, Маша очень старалась держать невозмутимое выражение лица, не взирая на любопытство и небольшой неизбежный страх перед неизвестностью.
Церемониал в Дурмгарде несильно отличался от традиций встречи высоких гостей в царстве. Сбиваться и ошибаться было негде. Мария чинно ступала по длинному ковру, позади в том же темпе двигались остальные керстовчане.
Общая обстановка, гвардейцы, придворные царевну сейчас почти не волновали. Бегло оглядев зал, она практически прикипела взглядом к тронному возвышению. От входа она не видела деталей внешности трёх людей на нём. Хотя больше всего её интересовал всё-таки один человек. Именно на принца она и смотрела, пока шла вперёд.
Сердце ёкнуло от волнения, когда она впервые увидела жениха. Спервоначалу показалось, что там, у трона стоит Данилка. Та же высокая фигура, те же широкие плечи война, те же светлые волосы. Брата постоянно из-за них дразнили Одуванчиком...
Ностальгия и глупая надежда не успели охватить душу керстовчанки. Ещё два шага, и стало понятно, что перед ней не Даниил. Тот никогда так холодно и надменно не смотрел на сестру. Маша ощутила мимолётный укол необъяснимого разочарования. Будто отдаленное внешнее сходство Фридриха с братом гарантировало сходность их характеров.
Ещё шаг, и лицо принца стало видно очень ясно. И самообладание Марии подверглось ещё одному испытанию. На долю мгновения ее глаза изумлённо расширились. Показалось, что этого человека она уже где-то видела. Совсем недавно, но память отказывалась предоставлять точные сведения. А времени предметно размышлять об этом уже не было. До возвышения с троном осталось всего с десяток шагов.
В конце концов, Маша решила, что ее обмануло сходство жениха с братом. В ее глазах снова мелькнула тень разочарования. Фридрих, судя по всему, был не в восторге от неё. Во всяком случае, она не уловила ни тени интереса на надменном лице. Или нужно было смотреть куда-то ещё?
Последние два шага, и Маша переводит взгляд на короля. Кажется, она и без того слишком долго уделяла внимание не той персоне. Но ведь ее тоже можно понять? Для невесты естественно разглядывать нареченного, если она видит его впервые...
Шаг, и царевна приседает перед королевской четой в положенном для ее титула царевны реверансе. Уж этому ее выучили за четыре года прекрасно. Выверенные заученные жесты, точный наклон головы и голос, достаточно громкий и мелодичный, чтобы его услышала правящая семья.
- Ваше величество. - короткая пауза, склоненная светловолосая головка чуть поворачивается в сторону королевы, - Ваше величество, - ещё одна короткая пауза, - Ваше высочество, - всё на дурмгардском, пусть и с акцентом, - я очень рада нашей встрече, - ложь, но глаза, которые могли бы ее выдать, опущены. Остальную часть напыщенной приветственной речи пусть говорит князь Татищев. Он глава дипломатической миссии.
Слава всем богам, что король не стал затягивать паузу. И позволил царевне подняться практически сразу. Реверансам-то ее научили, но это не значит, что ей нравилось подолгу стоять на напряжённых согнутых ногах, ежесекундно рискуя покачнуться и упасть. Маша выпрямилась, ее глаза непроизвольно скользнули по лицам всей венценосной троицы. Постаралась, чтобы взгляд был максимально почтительным. Но, кажется, ей это не слишком удалось. Сложно искренне уважать незнакомцев, которые к тому же столь недружелюбно смотрят на нее.

Казалось, что прием длился бесконечно. Хорошо хоть, что от царевны больше никто не требовал речей. Ей нужно было просто стоять с максимально приятным видом. По сторонам девушка старалась не смотреть, но буквально кожей чувствовала чужие взгляды. Оценивающие, взвешивание, неприятные. Будто она лошадь на торгах.
Но всё имеет свойство когда-нибудь заканчиваться. Приём тоже подошёл к логическому завершению. Однако за всё это время Маша так и не поняла, понравилась ли жениху. Тот простоял почти в одной позе с практически неизменным выражением лица. Памятник себе любимому, право слово. Пока ехала сюда, царевна опасалась реакции принца. Как бы ей самой мысль о предстоящей свадьбе ни была противна, думалось, что с хорошим человеком подобное испытание пройти проще. Теперь стало и проще, и сложнее. Но волнение улеглось, уступив место разочарованию.
Какое впечатление она произвела на их величеств Маша тоже сходу не разобрала. Но у тех опыт держания лица на публике был куда как поболее. Самой ей больше приглянулась королева.
Одни боги знали, каких сил, каким чудом стоило Марии сдержаться после последних слов будущей свекрови и не скривиться, удержать вежливое лицо. Ей казалось, что зубы вот-вот раскрошатся, так сильно она их сжимала. Как хорошо, что любезное предложение Ее Величества предполагало прощание. Царевна снова присела в коротком реверансе, скрывая возмущенный блеск глаз.
- Спасибо, Вы очень добры, Ваше Величество, - какое-то очень нервное получилось первое общение. Распрямившись, Маша ещё успела заметить переглядывание августейших матери с сыном. И как это понимать? Жених не горит желанием узнать её получше? Какое совпадение…
А уже через секунду самообладание Маши подверглось очередному испытанию. Фридрих наконец разомкнул уста, и девушку опять накрыло неприятным чувством узнавания. Это смутное зудящее ощущение, когда не можешь у собственной памяти получить нужную информацию. Остаётся только досадовать и надеяться, что рано или поздно мозг справится с этой задачкой.
Из тронного зала принц с царевной вышли в тишине, сопровождаемые взглядами всех присутствующих. Мелькнула мысль, что жених выглядел не провожатым, а конвоиром, который тяготится своей обязанностью.
Первые пару шагов прошли в полном молчании. Мария искоса из-под ресниц бросила короткий взгляд на жениха. Тот шел прямо, будто кол проглотил. Она едва не фыркнула. И это вот с этим безэмоциональным чурбачком ей столь любезно предложили познакомиться поближе? Королева явно посмеялась над гостьей. На миг возникла совершенно хулиганская мысль ткнуть принца под ребра и понаблюдать за реакцией. С немалой грустью пришлось отвергнуть это озарение. Она больше не дома, здесь никто не будет относиться к ней снисходительно. Сколько Маша слышала от учителей за последние четыре года, что шутки ей необходимо оставить на родине вместе с дорогими сердцу мелочами из детства? Ей бессчётное множество раз напоминали, что вести себя надо сдержанно, невозмутимо и достойно. Чтож, она будет соответствовать…
Потом на царевну снизошло другое озарение, неприятное, что с этим вот скучным надменным мужчиной она скоро окажется связана на всю оставшуюся жизнь. Стало почти плохо. Сейчас Маша даже слегка порадовалась, что Фридрих на нее не глядит, иначе увидел бы, как она необъяснимо побледнела. Но это был единственный повод для радости. Нет, она, конечно, ничего хорошего не ждала от жениха-дурмгардца, но такой немилости богов все же не предполагала.
За всеми нерадостными мыслями царевна едва не пропустила адресованный ей вопрос. Она чуть не вздрогнула и снова искоса глянула на жениха. Но тот шел вперед с тем же лицом. У него шея не поворачивается?
Чтобы справиться с изумлением, Маше понадобилось пара секунд. И ещё несколько мгновений для осознания вопроса. И что ему отвечать? На правду принц может и обидеться.
Царевна почти преодолевая себя разомкнула губы для ответа:
- Интересно, - тут она почти не покривила душой. Ей было достаточно любопытно посмотреть на другую культуру. Но почти против воли голос прозвучал так, будто говорила "кошмар" - Поездка мне могла бы очень понравиться, - если бы не ее цель. Но вслух она, конечно, подобного не произнесла. Идти и разговаривать, не видя собеседника, было очень странно. Будто со стеной общаешься. Хотя… Маша покосилась на принца. Разница невелика. Всё-таки её ожидает кошмарная судьба после свадьбы. Удержаться от тяжёлого вздоха было очень сложно.
А ещё ситуация требовала ответного интереса к спутнику, хотя бы из вежливости. Но о чем общаться с Фридрихом, царевна решительно не представляла. Вопрос рождался мучительно:
-А… Какое Ваше любимое место в Дурмгарде? Или в столице?.. - заинтересованной и участливой выглядеть не получалось. Мария ждала, когда покажутся двери ее покоев, как избавления. А будущий пир в ее честь нисколько не радовал.

Маша ожидала какой угодно реакции на свой вопрос. Молчания или односложного ответа. Но даже подумать не могла, что этот идущий рядом немногословный казалось бы человек разразится целой тирадой. Кажется, она ненароком, пальцем в небо, попала в крайне интересную жениху тему. И царевна не была до конца уверена, что рада этому.
С первых же слов девушка поняла, что общих интересов они с принцем вряд ли найдут. По крайней мере не на ристалищном поле. Мария довольно слабо представляла себе действо, про которое столь увлеченно и важно разглагольствовал Фридрих, но смутно знала, что это увеселение распространено в Дурмгарде. А ещё оно, кажется, весьма небезопасно. И в понимании царевны весьма жестоко. В царстве тоже иногда боролись для забавы, но чаще всего на кулаках. И это ни в какое сравнение не идёт с рыцарским турниром. Неужели этот идущий рядом мужчина в самом деле настолько упивается жестокими и судя по всему кровавыми забавами? От таких мыслей Марию едва не замутило. А принц собирается и её втянуть в это дело? Или что он имел в виду о своей даме и общих достояниях?
Внутри снова, как в минуты приезда, возникла нервная дрожь. Краски будущего Маши все сгущались и сгущались. Как хорошо, что жених не смотрит на нее и не видит мрачного выражения лица. Он наверняка разочаровался бы отсутствию воодушевления и внимания к своим словам. Царевну в данный момент больше занимали собственные эмоции. Которые были крайне далеки от счастья.
Интересно, на что рассчитывал Фридрих предлагая ей посмотреть на его трофеи? На радость? Энтузиазм? Восхищение? Неужели местным дамам в самом деле подобное нравится? В таком случае царевна вряд ли сможет влиться в здешнее общество...
- Какая необычная… - дурь? Блажь? Мария мучительно подбирала вежливое определение - коллекция.
Ситуация требовала улыбки, и девушка старательно растягивала губы, догадываясь, что выражение ее лица сейчас больше похоже на оскал. Она резко отвернула голову от жениха. На всякий случай. Дала себе секунду, чтобы справиться с эмоциями, прежде чем продолжить. Глаза снова смотрели исключительно вперёд, обшаривая коридор в поисках знакомых декоративных элементов, которые подсказали бы, что дверь в ее покои близко. Это стало бы отличным поводом прервать не самый приятный разговор. Которые пока что приходилось поддерживать:
- Вы правы, на моей родине подобных зрелищ нет, - к счастью, - и пока мне сложно оценить… - царевна снова запнулась, подбирая слова. Истинные эмоции были бы невежливым и нужно было хотя бы пару мгновений, чтобы найти другие слова. - по достоинству ваш героизм, - как бы девушка ни старалась, а последнее слово всё равно прозвучало с едва уловимым сарказмом. Досадовать на себя было некогда. Уповая на то, что жених не слишком внимателен к интонациям, Маша поспешила задать следующий вопрос.
- А как часто проводятся подобные состязания? - на сей раз вышло куда заинтересованнее. Вот только Марии было важно, как долго она сможет не присутствовать на этих турнирах. Она надеялась, что это исключительно летнее развлечение и сезон уже прошёл? Однако если жених примет ее довольно шкурный интерес за проявление любопытства к его персоне, то пусть его.
Царевна ждала ответа с некоторым душевным трепетом. Она с мрачным тоскливым ожиданием взглянула на жениха, молясь про себя всем Богам.
Впрочем, небесные владыки вряд ли слышат свою верную дщерь. Иначе они никогда бы не послали бы ей столь сурового испытания, как дурмгардец в будущих мужьях. Няня в детстве всегда твердила Маше, что Боги посылают людям то, что им по силам выдержать, что нужно смиренно принимать все невзгоды, потому что они ведут к лучшей жизни. Но юное сердце все равно бунтовало против такого положения дел. Марии не нравилось то, что она за столь короткое время узнала о Фридрихе. И понимание безвыходности своего положения давило на плечи невидимым, но крайне тяжким грузом.

Все каждое новое слово Фридриха воспринималось, словно очередной гвоздь в крышку гроба. Хоронила Мария, видимо, свои детские иллюзии и надежды. Вроде бы такая хрупкая и незаметная материя, без которой многие прекрасно живут. Но душа все равно болела. Держать спину прямой становилось все труднее, будто мрачные мысли придавливали ее к земле. Девушка уже не пыталась искоса посматривать на жениха, веселые и шаловливые мысли давно покинули ее голову. Она почти сожалела, что этот разговор начался, что она решила поддержать его, что принц оказался таким разговорчивым.
А Фридрих будто специально заливался соловьем. Узнав, что ей предстоит смотреть на турнир, как только закончатся осенние дожди, Маша поняла, что будет ежедневно молить Богов, чтобы заморозки начались как можно позже.
Услышав рассуждения о том, что жених решил великодушно посвятить состязания ее персоне, царевна едва заметно передернула плечами. Ей крайне не понравилась эта идея. Интересно, если она скажется крайне больной, ей ведь не придется присутствовать?
А планы Фридриха свалить всех противников к ее ногам вообще привели к ужас. Он думает, что говорит? Как вообще может нравиться подобные варварские обычаи? И это думргардцы считают керстовчан диким народом?
Мария ощутила, как внутри вместе с напряжением медленно растет раздражение. Жених как-то очень рьяно взялся решать за нее. К подобному дома царевна не привыкла и сейчас смириться с подобным было почти немыслимо. Крылья носа дрогнули, а сама девушка едва слышно выдохнула, прежде чем сжать зубы. С губ рвалось возмущенное восклицание, и только усилием воли его удалось подавить.
Все, что говорил принц дальше, только подогревало мрачное раздражение. Видят Боги, он был на волоске от того, чтобы услышать о себе много чего интересного, сказанного в сердцах. И скорее всего после такого можно будет поставить окончательный и бесповоротный крест на вероятности наладить отношения. И только это останавливало Марию. Хотя чем дальше, тем больше она задумывалась, а надо ли ей это…
Когда же Фридрих бескомпромиссно заявил, что она непременно полюбит Дурмгард, царевна снова не смогла сдержать тяжкий вздох. Сейчас она понимала, что принц, оказывается, нравился ей больше, когда шел молча и не выставлял ультиматумы по поводу ее личных чувств и пристрастий.
На глаза попался приметный гобелен. Маша точно запомнила, что такой висел перед входом в коридор, ведущим к ее покоям. Это стало маленьким поводом для радости. Девушка уже собиралась прибавить скорость, чтобы достичь желанной цели в максимально короткие сроки, но ее провожатому вдруг вздумалось наоборот остановиться. Пришлось вернуться на шаг назад.
Теперь Мария стояла лицом к жениху и даже не стала пытаться вернуть маску невозмутимости. Вскинула на него почти мученический взгляд, подыскивая слова, чтобы завершить этот не самый приятный разговор и уйти в покои. Слишком много не особо приятных впечатлений. Их груз добавился к лёгкой дорожной усталости.
Однако жених не ее ответа ждал. Он, оказывается, ещё не до конца высказался сам. И теперь сухим отрывистым голосом он не рассказывал, он зачитывал ее права и обязанности. Словно Маша была малым ребенком. Интонации и выражение лица собеседника ей крайне не нравились. С каждым новым словом принца ее собственный подбородок задирался все выше и выше, а в глазах поселилось злое упрямство. Он что, думает сюда партизан что ли прислали под прикрытием свадебной миссии?
- Могу вас успокоить, - почти процедила Мария. - Ни я, ни мои люди не планируем нарушать законы вашей страны, - по крайней мере пока. Пока не довели.
Высказавшись, царевна сделала глубокий успокоительный вдох и присела в коротком реверансе.
- Всего вам доброго.
Она выпрямилась и, развернувшись, быстро пошла в покои. До них действительно оставалось с десяток шагов.
Едва Мария открыла дверь, как навстречу ей поднялись ожидающие ее девушки. Она не знала, что такого те увидели на ее лице, но все как одна смотрели изумлённо и обеспокоенно. А Татьянка ещё и воскликнула:
- Боги, царевна, на вас лица нет! Все так ужасно?
За спиной Марии медленно закрылась дверь, и девушка почти без сил привалилась к ней.
- Кошмар, - почти простонала она, запрокидывая голову и касаясь затылком дерева.

Долго стоять у двери и переживать Марие не пришлось. Наперсницы и служанки споро подхватили ее под руки и повлекли вглубь, в будуар. И у всех такие сочувствующие выражения лица были, словно царевна не со смотрин вернулась, а с похорон. Даже слегка стыдно стало. Конечно, после общения с женихом осталось тягостное ощущение безысходности, но все же не настолько, чтобы ощущать себя умирающей в кругу родни.
- Впереди ещё пир… - сообщила царевна, когда ее усадили перед зеркалом. В нем отразилось бледное лицо с грустно опущенными уголками губ. Безрадостная картина. Маша тут и дня не провела, а уже не узнает девушку в зеркале без привычного лёгкого румянца, блеска глаз и лёгкой улыбки.
- Мы постараемся, и вы будете краше всех, Ваше Высочество, - попробовала по-своему приободрить ее Татьянка.
- Расскажите, пожалуйста, что вас так расстроило, - мягко попросила княгиня Уварова, становясь за спиной девушки.
Царевна взглянула на свою приближенную через зеркальную гладь и тяжко вздохнула. Возможно, та сможет посмотреть на всю ситуацию под другим углом или хотя бы даст хороший совет. Всё-таки она когда-то жила в Дурмгарде и сможет пролить свет на здешние дикие традиции, подробнее расскажет про эти турниры.
С ещё одним невольным вздохом Мария принялась за невесёлый рассказ, пока девушки-служанки разбирали ее волосы, переплетали прическу и обтирали кожу влажным полотенцем.
- У моего жениха оказалось просто кошмарное увлечение, возможно, даже кровавое, в которое он безапелляционно желает втянуть и меня, - мрачно поведала она, принахмурив брови. Отражение Елены в стекле повторило ее гримаску, только взгляд был куда более обеспокоенным.
- Что значит "кровавое"? - чуть севшим голосом уточнила она, явственно сглотнула и попросила, - расскажите все по порядку с самого начала, пожалуйста.
Реакция княгини немного удивила Машу, она села поудобнее и приступила к повествованию, стараясь не слишком сгущать краски.
- Сам приём прошёл буднично, без нестандартных ситуаций. Разве что нашей делегации были не слишком рады, придворные и вовсе пялились, - царевна на секунду прикрыла глаза и дернула уголком губ, безмолвно показывая, как неприятно было.
- Но подобная реакция была предсказуема, - возразила княгиня, попутно безмолвно командуя девушками, готовившими новое платье.
- Да, - кивнула Маша, открывая глаза, - и расстроило меня не это, - хотя, конечно, ощущения были не слишком приятными, но на в царстве на приемах тоже не все радостно принимали царя-батюшку и его семью. - После приёма королева предложила принцу проводить меня с целью познакомиться получше. Разумеется, отказаться было невозможно…
- А зачем отказываться? - женщина чуть нахмурилась, - ведь…
- Да-да, - не слишком терпеливо и вежливо перебила собеседницу Мария, не дослушав вопрос. - Это могло бы быть хорошим шансом поговорить. Но ещё когда принц холодно и надменно драл нос около трона было понятно, что приятного общения не выйдет. Можно подумать, ему одному не по душе этот брак! - под конец голос царевны повысился на несколько тонов. Понимая, что стоит сдерживаться, девушка перевела дух и продолжила в прежнем духе, не давая княгине вставить ни слова. - Именно по пути в мои покои принц фанатично просвещал меня, как любит биться на рыцарских турнирах, как наслаждается чужим поражением и какую чудесную коллекцию щитов с брызгами крови он собрал за это время, - Марию почти передёрнуло, стоило снова представить все сказанное.
- Но… - попыталась что-то сказать княгиня. Тревога на ее лице сменилась облегчением. Внимательно следящей за ней через зеркало царевне это не слишком понравилось, поэтому она поспешно продолжила.
- А уж его громкое заявление, что я непременно полюблю Дурмгард и эти дурацкие турниры, что будут открывать их и сидеть в первом ряду! - от избытка эмоций голос Маши снова повысился, - Да ни за что! - категорично заявила она в конце концов. Помотала бы для усиления эффекта головой, но с волосами уже колдовали служанки, заплетая и укладывая светлые локоны.
- Ваше высочество, - мягко проговорила княгиня Уварова, сохраняя однако серьезное выражение лица, - мне кажется, что вы просто не поняли друг друга. Во-первых, рыцарские турниры крайне редко приводят к смерти или ранам. Это состязание на силу и ловкость, на доблесть и мастерство. Нет ничего удивительного в том, что старший принц так увлечён этим. В Дурмгарде много рыцарей, отстаивать свою честь на турнирах почётно. Это церемонное действо. И про коллекцию щитов Его Высочество, скорее всего, упомянул для красного словца, просто желая прихвастнуть перед вами. Не стоит сильно корить его за желание произвести на невесту впечатление, - на губах Елены появилась мягкая улыбка. - Не судите принца строго. Согласитесь, не так-то просто подобрать тему для разговора с незнакомцем, который превратностями судьбы вскоре должен стать супругом и близким человеком?
Внимательно вслушивающаяся в чужие слова Мария невольно кивнула. Но потом опомнилась и возразила:
- Но почему бы не выбрать нейтральную тему или просто не привирать?! - она всё ещё была возмущена, теперь ещё и фактом лукавства со стороны Фридриха.
Княгиня снова чуть улыбнулась:
- Здесь победы на турнирах - повод для гордости. А чем ещё молодой человек может похвастаться перед леди, чтобы окружить себя ореолом героизма? Тем более, принято, что свои победы рыцарь посвящает даме сердца, той, кто вдохновила его на свершения. И если принц отныне все свои победы будет посвящать вам, то это как минимум правильно и знак уважения, а может и симпатии, - улыбка женщины стала откровенно лукавой, - Вы прелестная девушка, я не удивилась бы, если Его Высочество выбрал подобную тему ещё и от смущения. Гораздо проще рассказывать о чём-то хорошо известном, чем рассуждать на темы, в которых он может быть не слишком компетентен.
Слова княгини были весьма лестными и очень хотелось в них поверить, однако, что-то не давало покоя Марии. Ее жених выглядел каким угодно, но не смущенным.
- Возможно… - протянула она, не слишком желая и далее развивать эту тему. Тем не менее неприятные эмоции чуть-чуть улеглись, мрачное впечатление сгладились и в будущее можно было смотреть более оптимистично.
- Дайте принцу ещё один шанс, - упрашивала ее Елена Уварова, - позвольте ему увидеть в вас приятную собеседницу и достойного уважения человека. Мне кажется, ваш будущий брак стоит того, чтобы приложить немного усилий, а? - и женщина снова лукаво улыбнулась. - А пока, - ее тон сменился на безапелляционный и командный, - стоит попросить принести чай и перекусить. Сходи на кухню, пусть принесут сюда закуски на нас всех, - отослала она одну из девушек.
- Я подумаю над этим, - не слишком охотно согласилась с доводами наперсницы Маша. Уж обдумать чужие слова точно стоило.
Разговор как-то сам собой увял. Царевна с не слишком радостным и задумчивым лицом терпеливо высидела перед зеркалом, пока ее волосы укладывали вокруг головы короной из тяжёлых толстых кос. Столь роскошные волосы уже сами по себе лучшее украшение. Молча перекусила, практически не вслушиваясь в щебетание других девушек. К слову, ее и не трогали, не желая прерывать мыслительный процесс. Но, по правде говоря, Маша почти все для себя уже решила. Поэтому, когда настало время одевать платье на пир, она снова обратилась к княгине:
- Расскажите поподробнее, как проходят эти турниры. Не хочу опять верить любым словам принца. Вдруг ему снова придет в голову прихвастнуть?
И все время до выхода из комнаты царевна слушала пересказ событий одного из турниров, видеть который довелось когда-то Елене. Напоследок княгиня снова попросила её:
- Будьте терпеливее и снисходительнее ради собственного будущего.
- Если принц тоже будет, - непримиримо отозвалась царевна, выходя в коридор. Там ее уже ждал слуга, который с поклоном предложил следовать за ним. Хоть в этом Фридрих не обманул. Её действительно проводили до дверей залы, где оставили на попечение князя Татищева. Тот только одобрительно оглядел царевну, прежде чем предложил войти.

Для пира всё было готово. Мария постаралась единым взором окинуть всё помещение, прежде чем пройти на приготовленное для неё место. Кажется, здесь были практически все. Даже жених. Ждали традиционно только правящую чету, с приходом которой начинался непосредственно пир. Пока же можно было перекинуться парой слов. Но, как заметила Маша, здешние придворные не слишком стремились заводить знакомства с керстовчанами. И будто специально для "поддержания" межгосударственного общения, два народа были размещены по разные стороны стола. Но ее лично ждал стул на стороне правящих особ. Надо полагать где-то рядом с женихом. Ведь им нужно продолжать "знакомиться поближе". Почему-то не возникало сомнений, что к подготовке пира королева приложила свою холеную ручку.
Едва Маша увидела старшего принца, как пришлось сдерживать желание скривиться и напоминать себе о наставлениях княгини Уваровой. Необходимость помнить о том, что нужно "держать" лицо, не добавляла радости. Тем не менее, царевна затрачивала на это немало эмоциональных сил и пока справлялась.
Ее вежливо подвели к приготовленному месту между женихом и молодым юношей. Судя по внешнему сходству и положению за столом младшим принцем.
- Доброго вечера, - максимально вежливо произнесла Мария, прежде чем аккуратно подобрав юбки, опустить на стул. К ней немедленно подскочили слуги, предоставляя возможность вымыть руки перед едой. Глядя на неприветливое лицо жениха, девушка отстраненно порадовалась, что поела в покоях. Кажется, ей кусок в горло не полезет в подобной неуютной атмосфере.
Краем глаза царевна заметила заинтересованно заблестевшие глаза младшего высочества, хотя тот и старался подражать старшим в надобности держать лицо. Слабую улыбку оказалось очень просто сдержать, тем более, что с другой стороны будто холодом овевало. Тут поневоле закручинишься, что нельзя накинуть на плечи вязаную шаль или даже меховую полость.
- Восхищаюсь интерьерами Янтарной крепости, - скорее отдавая дань вежливости, чем действительно искренне молвила царевна. Тем не менее ее взгляд с некоторой долей любопытства скользил по убранству залы.

Ей ответили практически тем же безразличным тоном, каким Маша делала комплимент. Глухое раздражение было безжалостно подавлено в зародыше. На нее даже не глянули, хотя сама царевна словно невзначай бросила быстрый взгляд на жениха, пока тот хвастался лучшими мастерами. Будто он лично всех их искал и уговаривал поработать. Интересно, Фридрих умеет общаться в ином режиме, нежели хвастовства или отдачи приказов? В данный момент казалось, что нет. Счастья эти размышления не добавили.
Вспомнились слова княгини Уваровой и захотелось фыркнуть. Смущенный, как же. Кажется, что подобное состояние жениху вообще не ведомо.
А вот вступивший в разговор младший принц даже мимолетно порадовал. Все-таки общаться с четырнадцатилетним юношей, который проявляет живые и понятные эмоции, приятнее, чем с двадцатипятилетней ледышкой, что сейчас воротит нос по другую сторону. Маша слегка улыбнулась Альберту, но ответить не успела, поскольку двери залы растворились, чтобы явить королевскую чету. И взмах рукой Его Величества, когда тот устроился на своем месте неподалеку от царевны, официально дал начало пира.
Девушка с интересом проследила за целой вереницей слуг, что рекой хлынули в помещение, неся с собой заманчивые ароматы и огромное количество разнообразных явств. Голодной она себя не ощущала, хотя вкусные запахи могли бы выбить голодную слюну у кого угодно. Но в первую очередь хотелось сравнить привычное меню царских пиршеств с тем, которое приготовили здешние повара. И стоило признать, что постарались они на славу. От разнообразия глаза разбегались.
За всем этим мельтешением Мария не сразу заметила кулинарный изыск, который старательно тащили к их столу несколько слуг сразу. Девушка округлившимися глазами разглядывала странное сооружение, когда то уже аккуратно установили напротив ее места и места жениха. У нее буквально язык отнялся. Первой мыслью было, что это какая-то местная особенность повернутых на турнирах господ. Ну кому придет в голову обряжать дичь в разноцветную ткань и усаживать верхом на зажаренных поросенка и ягненка? Зачем так издеваться? Животным и без того досталось. Они попали на королевский стол.
Восхищенное восклицание со стороны младшего принца вырвало Машу из созерцательного состояния. Быстрый взгляд по сторонам заставил усомниться в собственных выводах. Судя по удивленным взглядам окружающих, перед ней на столе стояло нечто из ряда вон. Интересно, и какому же фанату рыцарских состязания она обязана столь любопытным блюдом? Девушка даже коситься в сторону Фридриха не стала.
Как хорошо, что король решил взять слово. Пока он говорил тост, было время прийти в себя и нашарить практически утерянное самообладание. Ведь если рассуждать отстраненно, то ничего невероятного не произошло. Подумаешь, странная подача блюд.
Зато стоило уделить внимание речи короля, все же говорил он в основном про нее. Девушка нашла в себе силы сверкнуть приличествующей случаю улыбкой, прежде чем чисто номинально пригубила вино в своем бокале.
К счастью, сразу после этого внимание с ее персоны быстро переключилось на явства. Можно было и самой чуть-чуть расслабиться. Хотя кто бы ей дал, когда под боком сидит не слишком дружелюбно настроенный жених?
На законную невинную просьбу попробовать кусочек Альберт получил от старшего брата в ответ расплывчатое согласие. Но зачем ее-то привлекли к этому безобразию?
Маша бросила на Фридриха мимолетный не слишком благосклонный взгляд. Она уже догадалась, что это такое продолжение их разговора в коридоре. Но какой реакции от нее ждут?
- Надо полагать этих несчастных куриц надо принимать за рыцарей… - раздумчиво протянула она, снова приглядываясь к кулинарному сооружению. - Помнится, вы рассказывали, что очень увлекаетесь турнирами, - теперь уже Маша обращалась к жениху, - а вы себя каким рыцарем представляете, глядя на это великолепие? Тем, что на свинье? Или тем, что на баране? - ее глаза насмешливо сверкнули. - Как жаль, что у них нет щитов. Вы не сможете добавить их в свою коллекцию! - царевна очень старалась, чтобы голос звучал спокойно, однако, внутри ее слегка потряхивало от напряжения и непонятного волнения. Как-то не привычно было общаться в подобном шутливом тоне. Скулы девушки украсил едва заметный румянец, но смущаться и опускать глаза она не стала.
Не желая дожидаться, пока жених ответит что-нибудь эдакое, что вряд ли ей понравится, Мария обернулась к младшему высочеству. Может, он не участвует в странной шутке брата?
- А что скажете вы? Я плохо разбираюсь в традициях турнира, поэтому выполнить просьбу вашего брата и выбрать победителя затрудняюсь, - под конец фразы ее голос все же дрогнул, но Маша быстро взяла в себя в руки и продолжила более уверенно, даже с улыбкой. - Вы мне поможете? - не видя на лице Альберта протеста или насмешки, она окончательно приободрилась. И закончила почти заговорщицким тоном: - Присудим победу вместе! Вот вы бы кого хотели первым попробовать?

Мария очень надеялась, что никто не заметит, как ей неловко от собственных слов. Не стоило все же столь дерзко разговаривать с женихом. Тем более ее наверняка и королева слышала. Решит ещё, что царевна непочтительна. А она просто иногда не успевает вовремя себя остановить. Не зря, ой, не зря матушка так часто повторяла, что терпение - добродетель. Ее старшая сестра в совершенстве постигла мамину науку, а она до сих пор не всегда язык умеет в узде держать. А Фридрих будто нарочно уродился суровым неулыбчивым типом со странным увлечениями, которому так и тянет возразить. Хотя бы из чувства противоречия.
Вот и сейчас старший принц занудно и педантично поправляет все неточности, что допустила Маша, а ей безумно хочется посоветовать ему не умничать. Будь на месте жениха кто-то из братьев, девушка бы скорее всего не сдержалась бы. Но она уже не дома, где на её оговорки смотрят снисходительно. Так что оставалось делать вид, что ответ Фридриха она не слышала. Тот вообще мог не к ней, а к королеве обращаться. Или сам с собой рассуждать… Тем более, что у царевны на данный момент имелся собеседник поприятнее. Альберт виделся весьма приятным юношей, адекватным и вменяемым. Удивительно, как в одной семье могли родиться два столь разных человека.
Младший принц, не пускаясь в долгие пространные рассуждения, однозначно указал на перепела верхом на поросёнка. Мария не сдержала улыбку, услышав обоснование. Надо же, ей как-то не приходилось наблюдать за резвостью поросят. По ее представлениям свиньи лениво лежат в грязи, а не быстро носятся. Впрочем, вмешиваться она не собиралась. Её бы устроил любой выбор Альберта, кроме того, когда тот продолжил бы настаивать на ее единоличном решении.
- Чудесный выбор, - едва успела похвалить она. Но больше ничего не сказала, потому что жених решил вмешаться и теперь. И разумеется с житейскими мудростями с турнирных полей. Он вообще ни о чем другом не способен говорить?
Улыбка слетела с царевниных губ, и она не особо восторженно покосилась на Фридриха. Ещё раз напомнила себе о терпении. Благо младшее высочество снова невзначай ее выручил, подхватив реплику брата и позволяя самой девушке не придумывать достойный и вежливый ответ. Достаточно было снова сделать вид, что ее увлек разговор с Альбертом. Тот показал себя лучшим соседом по столу. Вместо того, чтобы заставлять делать глупый выбор, он просто предложил положить одну из частей пресловутого поросёнка. А его рассуждения о пищевых пристрастиях керстовчан снова вызвали улыбку.
И момент опять был испорчен… кем бы вы думали? Разумеется, женихом. Тот, словно очнувшись, тоже решил показать себя хорошим хозяином. Вот только вместо аппетитно пахнущего нежного мяса ей на тарелку плюхнулась темная колбаска, в которой Мария и без пояснений опознала бы кровянку. В царстве такие тоже делали, но девушка их не слишком любила. Вкус у них, конечно, просто бееее… гадкий.
А теперь ей учтиво предлагали подобную попробовать. Маша смущённо глянула в тарелку и подняла на Фридриха жалобные глаза. Наткнулась на все ту же непроницаемую маску и вспомнила, почему ей постоянно так хочется сказать что-то, что пробьёт его ледяную невозмутимость. Брови царевны тут же принахмурились, а она сама, чувствуя тепло щёк, постаралась как можно спокойнее высказаться:
- Спасибо, ваше высочество. Очень любезно с вашей стороны, - ох уж эти реверансы вежливости! Но теперь она постарается терпеть до последнего, не срываясь в язвительность. - однако, я не люблю… - на секунду запнувшись, она произнесла на родном языке более привычное, - кровянку, - а затем продолжила опять на дурмгардском, - будьте любезны, положите мне, пожалуйста, фаршированный сухими фруктами окорок. Его высочество Альберт так вкусно о нём рассказывал! Не терпится попробовать! - Маша на секунду снова обернулась к младшему принцу с короткой лёгкой улыбкой. Нет, ей положительно нравится этот юноша. Он более живой и хорошо воспитанный, нежели старший брат. Для второго улыбки не хватило. Просто не получалось видеть его надменное лицо и улыбаться. Возможно, со временем она и привыкнет…
Но разговор требовал поддержания. И Маша решила задать тему самостоятельно, нежели ждать, пока Фридрих завернет опять нечто на тему малоаппетитных традиций.
- А что касается блюд моей родины, - произнесла она, обращаясь скорее к Альберту, нежели к Фридриху, - то рыбу и ягоды, мы, конечно, очень любим, но мяса в нашем рационе тоже много. Хотя здешний рецепт нов для меня, а уж необычная подача… - она едва не закатила глаза, но вовремя опомнилась. - Ваши повара всегда столь творчески подходят к этому вопросу? Какие ещё фигуры и из чего вы видели на своем столе?
Марии всерьёз был интересен этот вопрос. Вдруг здесь и впрямь бытует подобная традиция? Все же очень неприятно думать, что это не особо приятная шутка жениха. Не слишком благородно желать поставить ее в неловкое положение...

Мария с некоторым облегчением поняла, что заставлять непременно угоститься кровянкой её не будут. Более того, мимолётную радость доставило желание жениха устраниться от ухаживания. Ее вполне устраивало то, что на тарелку ей вкусности будет подкладывать младшее высочество. Может, и нехорошо так думать. Но совсем не тянуло налаживать контакт с надменным мужчиной, который так высокомерно морщится. Поэтому девушка старательно отгораживалась от этой мысли. Ей приятнее было сосредоточиться на наблюдении за уверенными действиями Альберта. Тот, даром что юный, разделывал поросёнка ловко и аккуратно. Ноздри дразнил упоительный запах, вызывая невольную голодную слюну. И это при том, что царевну заставили поесть перед пиром. Казалось бы, абсурд - идти на трапезу сытым. Но придворные банкеты - случай особый. С них вполне реально уйти так и не наевшись толком. Даже если блюд было огромное количество. Вот настоял бы старший принц на обязательной дегустации кровяной колбасы, и пришлось бы несчастно хлопать глазами, изображая строгие обеты Богам. А потом ложиться спать с урчащим животом…
Мария сморгнула, когда кусок ароматной свинины оказался в ее тарелке, и поняла, что слишком погрузилась в свои мысли.
- Спасибо, - мило улыбнулась девушка. Она предвкушала необычный вкус на языке. И даже неаппетитная кровянка на тарелке не портила аппетит. Мелькнула смелая мысль переложить колбаску на тарелку жениха. Тому, кажется, нравится эта гадость. Фуууу… но, коротко поразмышляв, Маша не решилась на подобный шаг.
Она уже ощутила изумительный вкус мяса на языке, когда невольно услышала тихий разговор королевы с сыном. Женщина укоряла не её, но неудобно всё равно стало. Даже капельку стыдно. Но как заставить себя делать то, что не хочется? Может, сделать вид, что ничего не слышала? Внутри всё просто восстаёт против того, чтобы заставлять себя общаться с Фридрихом, когда тот тоже столь явно против.
Царевна обречённо покосилась на старшего принца, тот как раз отправлял в рот очередной кусок кровянки. С трудом удалось сдержать желание передёрнуть омерзительно плечами. Нет, пусть он сам стремится к общению!..
Мария даже с радостью обернулась к Альберту, когда тот начал рассказывать. Он был столь воодушевленным, что девушка невольно прониклась. Да и идея засовывать внутрь пирога птиц казалась необычной. В царстве подобного не делали. По ее губам снова скользнула слабая улыбка. Она тоже задумалась над тем, как можно сохранить жизнь пернатым, пока пирог находится в печи. И, возможно, какие-то блестящие идеи посетили бы ее голову, однако, им просто не дали родиться. Фридрих снова нашёл весьма неподходящий момент вклиниться в беседу. Да у него просто талант портить настроение! Маша ощутила глухое раздражение, но всё ещё помнила своё намерение держаться до последнего, не срываясь.
Пока она справлялась с собой, беседа уже потекла дальше. Альберт как-то очень спокойно реагировал на закидоны брата. Уже привык? Или это она слишком резко реагирует? Младшее высочество болтал, улыбался и уже не в первый сбивался, старательно именую старшего титулом. Маша отметила это мельком, подумав о том, что ей, наверное, никто никогда не позволит называть жениха домашним именем.
Но эти мысли очень быстро были вытеснены удивлением. Кажется, при дурмгардском дворе в самом деле есть традиция делать из еды странные фигуры. Чего только стоит дракон с куриными головами! И всё это идеи Фридриха… с которым нескучно. Это с этим-то сухарем?
У царевны даже зубы заболели, когда сбоку раздался резкий и безумно неприятный звук металла по металлу. Она невольно обернулась, чтобы увидеть, как жених с каменным лицом пилит барашка. О, удержаться от невежливого комментария было невероятно трудно! Мария дан спрятала глаза в тарелке, чтобы никто этого не видел. И рот можно было занять очередным кусочком мяса. Но надолго ли её хватит? С каждым разом сдерживаться всё сложнее.
И снова, как посланец милосердной Матери, на выручку пришел Альберт. Он либо не замечал метаний царевны, либо тактично делал вид, либо столь своеобразно поддерживал гостью. Но какие бы цели у него ни были, девушка была ему искренне благодарна. И готова была рассказывать обо всем, о чем бы младший принц ни попросил. О предпочтениях, о керстской кухне, о поварах... Ещё немного подобных метаний и переживаний, и Маша будет готова лично уйти на кухню готовить для Альберта запрошенное блюдо, лишь бы подальше от жениха!
- Мне всегда очень нравились дары моря, - доверительно сообщила младшему высочеству Мария, - царский повар умел любую рыбу приготовить так, что язык можно проглотить! - ее голос приобрел оттенок мечтательности, - А разные виды икры… Знаете, я очень жалею, что это скоропортящийся продукт. И я не смогу угостить вас. Да и повара отца, - усмешка, - сманить не получилось, увы. - во время поездки кашеварил, конечно, отдельный человек, приписанный к дружине, но его еда была простой и сытной. Альберт же явно ждёт, что его удивят чем-то необычным. Чтож, можно попробовать по-другому. - Но у меня есть идея! - она заговорщицки понизила голос, - На моей родине умеют делать очень вкусную… - тут девушка запнулась, потому что не знала перевода на дурмгардский. Пришлось снова вставлять название на своём родном - пастилу, - и снова на чужом языке, - Это такое лакомство. Из яблок. Чуть-чуть кисленькое, но слааадкое, - Мария улыбнулась, понимая, как неоднозначно прозвучали ее объяснения, - И я, разумеется, просто не могла не взять с собой запас. Сама очень люблю ее! - поведала она совершенно искренне. - А по поводу другим блюд керстской кухни я попробую что-нибудь придумать… - чуть лукаво пообещала царевна. В конце концов повар дружины, возможно, умеет готовить разное. Да и в ее свите девушки не белоручки. - Если, конечно, керстовчан пустят на здешнюю кухню, - серьезно добавила Мария, понимая, что с этим действительно могут быть проблемы.